Хотите жутких историй?

Их есть у меня.

Вчера в Мариуполе на ДНРовском блокпосте нас остановили и говорят — свозите бабушку за гуманитаркой, она-де до нас долго шла, устала. Блокпост находится в непосредственной близости от "Азовстали", где окопались оставшиеся в живых азовцы.

Ну мы же журналисты, люди добрые, сердобольные. Посадили бабушку в наш микроавтобус, отвезли, обещали довезти обратно. Доехали. Бабушка гуманитарку получила, я лично отнес две коробки с полученной ей гуманитаркой до машины. Свои сюжеты отсняли, едем обратно.

Бабушка всю дорогу рассказывала про своих родственников, травила байки. Потом откровенно нам сказала, что вообще в принципе русских не любит, ДНР не признает и вообще.

"Но вы-то хорошие ребята, вы же поможете мне донести до дома? Приходите ко мне в гости, я вам свою квартиру покажу, все увидите!"

И тут важный момент.

Дом бабульки был в "красной зоне". Территории, по которой журналистам разъезжать нельзя, потому что эта территория еще до конца не зачищена. Территория, которая начиналась за блокпостом.

Доехали до блокпоста. Со скрипом нас пропускают, но говорят, чтоб из прямой видимости ни ногой. Едем дальше, доезжаем до места, и бабулька нам говорит — сворачивайте-де, сынки, в переулок.

К счастью, ее уговоры наткнулись на каменную стену в виде строгого следования рекомендациям безопасности сопровождающего нас военного и скептицизм журналистки Маши из РИА, с которой в этот день я ездил.

Мы выгрузили коробки с гумпомощью на поребрик, бабушка ласково улыбнулась нам, и сказала:

— Ну ничего-ничего. Не в этот раз, так в следующий.

Только сейчас я полностью осознал, что она имела в виду.

— Бабка могла завести вас на мины. Или вы бы пришли к ней в квартиру, а там вас бы ждали веселые хлопцы с автоматами, — прокомментировал историю наш приятель, опытнейший журналист, работающий с 2014 года.

Я сейчас понимаю, что будь я один — могла бы быть беда. Я добрый, в этой моя слабость.

Хорошо, что те, с кем я ехал, народ более черствый.